Мишель Навратил, пассажир "Титаника"
Когда Мишелю Навратилу было неполных четыре года, он пользовался широкой международной известностью. Сейчас ему 89, и, кроме узкого круга родных и знакомых, о нем мало кто знает и помнит. Подобно очевидцам и участникам всех исторических событий, Навратил принадлежит к исчезающему виду: он один из тех, кто был спасен во время катастрофы "Титаника". Таких во всем мире осталось семеро. Если учесть, что шестеро из них -- женщины (одна француженка, две англичанки и три американки), то Мишеля Навратила можно смело называть уникумом.
Фильм Джеймса Камерона "Титаник" Мишель Навратил смотреть не собирается. "В сущности, это его мало интересует, -- объясняет его дочь Элизабет. -- "Титаник" для него что-то свое, его собственная участь, его судьба. Любые другие формы подачи сюжета представляются ему по меньшей мере странными".
На склоне лет отставной преподаватель философии коротает дни в доме престарелых близ Монпелье. Время от времени близкие замечают в его поведении "некоторую тенденцию бежать от действительности". Что следует видеть в этом стремлении -- лишь признак старости или свидетельство того, что он так до конца и не оправился от последствий пережитой катастрофы, которая унесла в океанскую пучину более полутора тысяч жизней? Вообще-то Мишель Навратил хоть и по-прежнему жизнелюбив, несмотря на возраст, хорошей памятью он не может похвалиться. "Отец с легкостью, по крайней мере внешней, избавлялся от воспоминаний, которые я много лет собирала," -- рассказывает Элизабет, оперная постановщица.
Дочь Навратила описала историю своей семьи в книге "Дети "Титаника", которая вышла в свет в середине января: "Это дань памяти моему деду, погибшему на "Титанике". Ему было 22 года".
История семейства Навратилов вполне могла бы послужить основой киносценария. Она началась на заре века, когда Мишель Навратил, молодой словак из Братиславы, отправился во Францию в поисках лучшей доли. Ему удалось обосноваться на Лазурном берегу -- тогда он еще назывался Ривьерой -- и начать зарабатывать на жизнь ремеслом портного. В ателье в Ницце, где он трудился, Мишель приметил Марселлу, молодую ученицу из Генуи. Отец этой красавицы, столяр-краснодеревщик, сгинул от желтой лихорадки где-то в бассейне Амазонки, куда отправился в поисках драгоценных пород дерева. Мишель и Марселла полюбили друг друга и решили пожениться, но, поскольку их документы были не в порядке, молодым людям пришлось перебраться в Англию.
Поначалу дела на новом месте пошли неплохо: Мишель устроился в Дом моды, Марселла воспитывала сыновей -- Мишеля-младшего и Эдмона. Увы, молодым не суждено было прожить счастливо и долго и умереть в один день. Марселла со своей артистической душой мечтала петь в опере и в конце концов сбежала от мужа с итальянцем, выдававшим себя за маркиза. Семейный корабль перевернулся и пошел ко дну.
Однажды в пасхальное воскресенье упрямый словак, решивший перехитрить судьбу, похитил сыновей и приступил к выполнению давно задуманного плана: купил три билета второго класса (только "туда") на "Титаник", чтобы пересечь Атлантику и там, в Америке, на земле обетованной, начать все с нуля вместе с детьми, вдали от любимой женщины, которая его предала.
10 апреля 1912 года, когда они взошли на борт знаменитого лайнера под чужими именами (Навратил воспользовался паспортом своего приятеля), Мишелю-младшему, которого дома называли Лоло, было 3 года 8 месяцев, а его брату Эдмону по прозвищу Момон едва исполнилось два года.
"Прибытие на набережную в Саутгемптоне -- одно из немногих воспоминаний, которые сохранил мой отец. Ему запомнился корпус пакетбота, столь огромный, что вся набережная оказалась в его тени, -- рассказывает Элизабет. -- Для четырехлетнего ребенка 268-метровый "Титаник" выглядел настоящим монстром". Другие воспоминания, прорывающиеся сквозь бездну времени: игры на палубе, пьянящий коктейль ветра, солнца и скорости, первый обед в столовой второго класса: "Яичница, поданная на восхитительном серебряном подносе".
В ночь с 14 на 15 апреля 1912 года плавучий дворец, пользовавшийся репутацией непотопляемого, столкнулся с айсбергом и, уподобившись подводному страннику из "20 тысяч лье под водой", отправился на четырехкилометровую глубину в 600 километрах к юго-востоку от Нового Света.
Когда произошло столкновение, Навратилы спали в своей маленькой каюте. Встревоженный отец разбудил сыновей, торопливо напялил на них все их одежды и вывел на палубу. Вероятно, там царили суета и неразбериха, но память маленького Мишеля не сохранила никаких криков, никакой паники. Отец устроил сыновей в шлюпке "Д", вероятно, обняв напоследок. Эта шлюпка оказалась последней, которой удалось покинуть гибнущее судно.
"Мишелю отец сказал: "Передай маме, что я ее любил и хотел, чтобы она приехала в Америку". Но он солгал, -- замечает Элизабет. -- Впоследствии при нем было найдено письмо, говорящее об обратном". Замерзший труп 22-летнего Мишеля-отца был обнаружен среди сотен других, плававших по ледяным водам Атлантики. Его прах покоится на кладбище в Галифаксе под именем Хоффман.
Два хорошеньких мальчика вместе с другими спасшимися были подобраны "Карпатией", где их тут же принялись пичкать конфетами. Сентиментальная американская миллионерша миссис Хейс взяла их под свое крыло. В Нью-Йорке двое сироток произвели сенсацию. Их пухленькие личики украсили обложки всех газет, а власти получили более 300 просьб об их усыновлении. Одна из этих газет попала в руки Марселлы, и мать, признав на фотографиях своих сыновей, отправилась вслед за ними через океан. Вскоре все трое вернулись во Францию.
Катастрофа "Титаника" оказала на каждого из них разное влияние. Марселлу постоянно мучило чувство вины за гибель брошенного мужа и страдания детей, в результате у женщины развился тяжелый маниакально-депрессивный психоз, и она закончила свои дни в клинике для душевнобольных. Психика Эдмона тоже была серьезно травмирована: он "вечно ходил с потерянным взором", а в начале 50-х "умер в некотором помутнении рассудка".
Зато Мишель Навратил-младший оказался непотопляем. Вопреки невзгодам методично строил свою карьеру и считает себя счастливым человеком. "Мой отец -- убежденный эпикуреец, -- резюмирует дочь. -- Он адаптировался ко всему, он всегда умел сконструировать свой собственный философский мир, который его защищал. Он утверждает, что таким появился на свет, но мы -- мой брат, моя сестра и я -- хорошо знаем, что "Титаник" сыграл фундаментальную роль в конструировании его личности. Столь рано столкнувшись с трагедией, он приобрел необычайную жизненную силу. Мой отец всегда был хозяином событий".
Наследственность -- удивительная штука. Синдром "Титаника", отсутствующий у Мишеля Навратила, постоянно мучает его дочь. Стремясь избавиться от груза семейной трагедии, Элизабет написала не только книгу, но и оперу-реквием "Моцарт-Титаник", которую тоже посвятила деду. А еще ее неотвязно преследует желание спуститься под воду и рассмотреть обломки пакетбота -- Элизабет убеждена, что после этого она, "несомненно, будет чувствовать себя гораздо лучше". Она не боится воды. Ее отец тоже. "Впрочем, -- замечает Элизабет, -- никто и никогда не видел его купающимся..."
|
|
|---|