История колоколов на Руси. Легенды о колоколах

На Руси существовало поверье: чтобы колокол получился звонким, нужно при его отливке распространить нелепейший слух.
- Нет ли в Москве разговору какого? - спрашивает у свахи Акулины Гавриловны Красавиной томящаяся от скуки и одиночества купеческая вдова "тридцати шести лет, очень полная женщина, приятного лица" Домна Евсигневна Белотелова. На что сваха ей отвечает:- Мало ли разговору, да всему верить-то нельзя.

Иногда колокол льют, так нарочно пустую молву пускают, чтоб звонче был.


В этой сцене из пьесы "Женитьба Бальзаминова" А.Н. Островский говорит о старинном московском обычае, своего рода магическом обереге, одном из ритуальных действий ремесла колокольных мастеров-литейщиков.


Московские колокольные заводы считались лучшими в России, получали они заказы и из-за границы. Один колоколаученый живший в юности, в 1830-е годы, возле колокольных заводов, в своих воспоминаниях рассказывает о них: "Заводы эти постоянно напоминали нам о своем соседстве громозвучным звоном. В нашей улице было несколько обширных дворов, в глубине которых виднелись каменные здания с высокими трубами, а перед ними, под навесами на массивных столбах, висели большие колокола, ярко блестевшие свежей медью. Как только поднимали сюда вновь вылитый колокол, его тотчас же начинали пробовать и обзванивать, и в этом сколько угодно мог упражняться всякий, у кого только была охота и чесались руки. А так как заводы постоянно работали не только на Москву, но в разные губернии и для ярмарок, да и в охотниках звонить не было недостатка, то у нас во всякое время дня и даже по ночам слышен был густой, учащенный благовест, который для показания звучности нового колокола или силы рук упражняющегося дилетанта доходил до самых неистовых тонов..."


Была и еще одна особенность: "Наша сторона была для всей Москвы источником самых невозможных сплетен и вымыслов. У колокольных заводчиков испокон века установилось поверье, что для удачной отливки большого колокола необходимо распустить в народ какую-нибудь нарочно придуманную сказку, и чем быстрее и дальше она разойдется, тем звучнее и сладкогласнее будет отливаемый в это время колокол. От этого-то и сложилась известная поговорка "колокола льют", когда дело идет о каком-нибудь нелепом слухе. Не знаю, кто занимался на заводах сочинением этих фантастических рассказов и каким путем они распространялись по городу, но колокольные повести свидетельствовали о живом, поэтическом воображении своих авторов

В обычае распускать слухи и выдумки, когда льют колокол, видны отзвуки старинных, доисторических верований человека, у которого в числе защитных мер от злых сил была и такая, как отвлечение их внимания, обман. Распускаемый слух как раз и имел целью отвлечь внимание недоброжелателей от колокола и занять их чем-то другим. Хозяева колокольных заводов очень верили в подобную силу. Владелец одного колокольного завода сообщал, что "остроумные изобретатели таких слухов получали хороший гонорар за свои сочинения". Если колокол получался удачный, то следовало опровержение слуха: мол, это на таком-то заводе колокол слили, очень звонкий получился. Если же была неудача, в выдумке не признавались, и тогда слух "переходил в легенду".


Некоторые колокольные выдумки сохранились в воспоминаниях современников. Иные из них были весьма примитивны. Например, бродила из дома в дом какая-нибудь странница и всюду сообщала:
Появился человек мохнатый, с рогами, а рога, как у черта. Есть не просит, а в люди показывается по ночам; моя кума сама видела. И хвост торчит из-под галстука. По этому-то его и признали, а то никому бы невдогад.


Иногда же придумывали историю позаковыристей. Вот, например, один из "колокольных" рассказов.
В одной церкви, на Покровке, венчал священник жениха с невестой, но, как повел их вокруг аналоя, брачные венцы сорвались у них с голов, вылетели из окон церковного купола и опустились на наружные кресты, утвержденные на главах церкви и колокольни. Оказалось, что жених и невеста - родные брат и сестра. Они росли и воспитывались в разных местах, никогда не видели друг друга, случайно встретились, приняли родственное влечение друг к другу за любовь; беззаконный брак готов был уже совершиться, но Провидение остановило его таким чудесным образом.


Люди со всей Москвы съезжались на Покровку. Действительно, купола церкви Воскресения, сооруженной в 1734 году, украшены золочеными венцами. Смотрели, удивлялись, ахали, и как-то в голову не приходило, что эти венцы украшают церковь уже почти сто лет, а размеры их так велики, что самые рослые новобрачные могли бы спокойно разместиться в этом венце, как в беседке. (Позже в Москве долгое время держалась легенда, что венцы на церкви Воскресения поставлены потому, что в ней императрица Елизавета тайно обвенчалась с Разумовским.)


А однажды вся Москва только и говорила о происшествии, случившемся накануне Николина дня (Никола-балзимний, 19 декабря). В тот день у генерал-губернатора был бал, и вдруг, в самый разгар танцев, ударил колокол на Иване Великом, и в тот же момент в зале погасли люстры и канделябры, лопнули струны на музыкальных инструментах, выпали стекла из окон, и леденящим холодом повеяло на танцующих. Испуганные гости бросились к дверям, но двери с громом захлопнулись, и никакая сила не могла их открыть. Наутро в бальной зале были найдены замерзших и раздавленных трупов, погиб и сам хозяин дома - генерал- губернатор.
Московские газеты объявили, что это - нелепая сказка, что никакого бала в генерал- губернаторском доме не было, что генерал-губернатор жив-здоров. Но, тем не менее, слухи о замерзших еще долго ходили по городу.

Московская полиция, расследуя слухи, иногда добиралась до их источника. Заводчикам  "делали строгие внушения и даже отбирали у них подписки, чтобы они вперед при отливке колоколов не распускали вздорных и в особенности неблаговидных слухов, которые волнуют жителей и нарушают спокойствие города". Но заводчики, и дав подписку, все же продолжали придумывать все новые и новые нелепости.
Во второй половине XIX века "в связи, с увеличившимся распространением чтения газет" обычай распространять слухи при литье колокола пропал, но об одном из последних, а может быть, даже последнем, все есть свидетельство в книге "История колоколов и колокололитейное искусство". долгоруков

В 1878 году лили самый большой колокол для храма Христа Спасителя,  и на очередном заседании Комиссии по постройке храма ее председатель московский генерал-губернатор князь В.А. Долгоруков пошутил:" - Надо бы, по древнему московскому обычаю, чтобы колокол звонче был, пустить какой-нибудь слух...Все рассмеялись, а член Комиссии, известный в Москве П.Н. Зубов, подошел к председателю и шепнул ему что-то на ухо. Князь Долгоруков взглянул на сидевшего против себя члена же Комиссии, необъятно толстого и громадного барона Б. и неудержимо расхохотался. - Что, что такое, ваше сиятельство? - заинтересовались все, но В.А. молчал. - Что случилось? Что?
-   Секрет... Большой секрет... Вот когда колокол будет хорош - тогда скажу... А потом, по секрету, каждому члену Комиссии, конечно, кроме барона Б., князь Долгоруков и Зубов рассказали слух, который был настолько "подходящ", что облетел всю Москву шепотом в гостиных и гремел в клубах и трактирах. Только один барон Б. недоумевал, когда при всяком его появлении все "помирали со смеху". А Зубов сказал В.А. Долгорукову следующее: "Пустим слух, что барон Б. "в таком положении"...


По месту пришлась эта шутка и облетела Москву. Колокол, весивший 1400 пудов, как известно, оказался очень хорошим". Выражение "Колокола льют" было очень распространено в XIX веке.

В.И. Даль приводит пословицу: "Колокола отливают, так вести распускают". Он же отмечает и появление выражения: "Лить колокола - сочинять и распускать вздорные вести".

В первом советском "Толковом словаре русского языка" (1935-1940 гг.) зафиксировано новое: "Заливать, аю, аешь, несов. - хвастливо врать, присочинять (простореч., шутл.). "Это ты, брат, заливаешь".
В слове "заливать" и сейчас еще сохраняется оттенок его старинного прототипа. "Заливать" - это значит рассказывать некую многосложную историю, в которой выдумка так переплетена с правдой или так на нее похожа, что самый недоверчивый скептик будет долго пребывать в сомнении: то ли верить, то ли нет.

июнь 2018 г. Автор: Калашников В.Г.